Elisabeth Gaskel, "Cranford"
Aug. 13th, 2006 11:12 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
warning: some readers may find the story offensive
Гаскел - забытая английская писательница времен Диккенса, приятное бытописание без драматических конструкций сюжета и ярких персонажей, присущих Остен. из "Кранфорда" запомнится, пожалуй, только
Анекдот о Старушке и Кружевах
высшее общество Кранфорда состоит из таких струшек, большей частью старых дев - четвертых дочерей
мелких баронов. старушки живут бедно, ходят друг к другу в гости на ланч, где очень тонко нарезанный белый хлеб подают на блюдах сервского фарфора. и вот у одной из этих струшек было кружево невообразимой тонкости и старины. отбеливала его сама старушка - необученной служанке доверить никак нельзя - в молоке.
пришла киска и вылакала молоко, заодно проглотив и ленточку кружева. пришлось дать кошке слабительного и ждать. кружево вернулось на свет божий, опять было вымочено в молоке и пришито к праздничному чепцу.
после чего старушка начинала историю о кружевах так: 'I do not think you can guess where the lace on my cap has been;', dropping her voice, 'in pussy's inside, my dear!'
Гаскел - забытая английская писательница времен Диккенса, приятное бытописание без драматических конструкций сюжета и ярких персонажей, присущих Остен. из "Кранфорда" запомнится, пожалуй, только
Анекдот о Старушке и Кружевах
высшее общество Кранфорда состоит из таких струшек, большей частью старых дев - четвертых дочерей
мелких баронов. старушки живут бедно, ходят друг к другу в гости на ланч, где очень тонко нарезанный белый хлеб подают на блюдах сервского фарфора. и вот у одной из этих струшек было кружево невообразимой тонкости и старины. отбеливала его сама старушка - необученной служанке доверить никак нельзя - в молоке.
пришла киска и вылакала молоко, заодно проглотив и ленточку кружева. пришлось дать кошке слабительного и ждать. кружево вернулось на свет божий, опять было вымочено в молоке и пришито к праздничному чепцу.
после чего старушка начинала историю о кружевах так: 'I do not think you can guess where the lace on my cap has been;', dropping her voice, 'in pussy's inside, my dear!'