![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
postmodernist experience
сейчас я читаю, что попадет под руку, обычно на библиотечной полке. но иногда книга требует, чтобы ее прочитали. О Сильвии Плат говорили по поводу фильма "Sylvia", где ее играет Гвен Палтров ; на "Под стеклянным колпаком" я наткнулась в книжном магазине - подавляемая любовь, книжные магазины, законный брак, университетская библиотека; потом мой высококультурный сосед по квартире прочитал "The Bell Jar" и хорошо отозвался о клаустрофобности атмосферы книги...
время пришло. из нескольких изданий я выбрала с самым крупным шрифтом: высокая литература (по крайней мере та, что покупается библиотеками) печатается здесь на плохой бумаге и очень мелким шрифтом. и уже дома увидела, что этот том не состарился девственником.
интересно читать книгу, в которой кто-то оставил заметки (после того, как преодолеешь раздражениэ от подчеркнутых строк, которые кричат в глаза).
некоторые слова просто обведены карандашом, наводя на вопрос "зачем?". например
It was a quieer, sultry summer, the summer they *electorcuted* the Rosenbergs...
комментарии вроде "Things passing her by"
под "I felt very still and very empty, the way the eye of a tornado must feel, moving dully along in the middle of the surrounding hullabaloo"
причем выводы анатома, выводы человека, который читает книгу с целью написать ее критический анализ, а не просто "для удовольствия" оставляют впечатление как от гостя, который после сьеденного ужина говорит хозяйке, что нужно было бы положить душистый перец вместо черного в главное блюдо.
первые двадцать страниц густо усеяны подчеркиваниями и комментариями - по несколько на страницу. к 50 они постепенно исчезают, проявляясь в виде отмеченных квадратными скобками абзацев, оставляя автора бороться с депрессией и пытаться совершить самоубийство.
на последних 10 страницах комментатор опять оживляется и последнее, написанное карандашом предложение в книге принадлежит безымянному критику. после
The eyes and faces all turned themselves towards me, and guiding myself by them, as by magical thread, I stepped into the room.
критик торжествует
No sense of her own direction!
...половая жизнь мужчин-гинекологов и способность критиков получать удовольствие от читаемой с целью анализа книги остаются для меня загадками.
время пришло. из нескольких изданий я выбрала с самым крупным шрифтом: высокая литература (по крайней мере та, что покупается библиотеками) печатается здесь на плохой бумаге и очень мелким шрифтом. и уже дома увидела, что этот том не состарился девственником.
интересно читать книгу, в которой кто-то оставил заметки (после того, как преодолеешь раздражениэ от подчеркнутых строк, которые кричат в глаза).
некоторые слова просто обведены карандашом, наводя на вопрос "зачем?". например
It was a quieer, sultry summer, the summer they *electorcuted* the Rosenbergs...
комментарии вроде "Things passing her by"
под "I felt very still and very empty, the way the eye of a tornado must feel, moving dully along in the middle of the surrounding hullabaloo"
причем выводы анатома, выводы человека, который читает книгу с целью написать ее критический анализ, а не просто "для удовольствия" оставляют впечатление как от гостя, который после сьеденного ужина говорит хозяйке, что нужно было бы положить душистый перец вместо черного в главное блюдо.
первые двадцать страниц густо усеяны подчеркиваниями и комментариями - по несколько на страницу. к 50 они постепенно исчезают, проявляясь в виде отмеченных квадратными скобками абзацев, оставляя автора бороться с депрессией и пытаться совершить самоубийство.
на последних 10 страницах комментатор опять оживляется и последнее, написанное карандашом предложение в книге принадлежит безымянному критику. после
The eyes and faces all turned themselves towards me, and guiding myself by them, as by magical thread, I stepped into the room.
критик торжествует
No sense of her own direction!
...половая жизнь мужчин-гинекологов и способность критиков получать удовольствие от читаемой с целью анализа книги остаются для меня загадками.